Мраморный и Стрельнинский дворцы во время наводнения 1824 года
Наводнение — самое опасное стихийное бедствие в Санкт-Петербурге, почти ежегодно наносившие существенный вред его жителям. Накопленные в течение многих лет данные позволили сделать вывод о том, что настоящая причина наводнений — в образующейся в Финском заливе нагонной волне. В широком заливе она незаметна, но по мере того, как залив сужается к месту впадения Невы, волна становится все выше. Если же к этому добавляется сильный ветер со стороны залива, то вода поднимается до критического уровня, и Нева выходит из своих берегов. 7 ноября (22 ноября по новому стилю) 1824 года в Петербурге произошло самое сильное наводнение за всю историю города. В этот день максимальный уровень подъема воды достиг 410 см выше ординара...
Множество эпистолярных источников представляют богатейший фактический материал о наводнении. Но исследователи в основном занимаются самим стихийным бедствием и жизнью Петербурга после случившегося несчастья. История бытования конкретных зданий пока еще мало изучена. В данной статье мы уделим внимание владениям Великого Князя Константина Павловича, воспользовавшись исследованием О. В. Новиковой (Государственный русский музей), опубликованном в сборнике Дворцы и события : к 300-летию Большого Петергофского дворца: сборник статей по материалам научно-практической конференции ГМЗ "Петергоф" 27 - 28 апреля 2015 г. / Государственный музей-заповедник "Петергоф" ; Государственный музей-заповедник "Петергоф". - СПб. : ГМЗ "Петергоф", 2016. - 399 с. : ил. - (Проблемы сохранения культурного наследия. XXI век ; вып. VI).
"Нева всю ночь
Не одолев их буйной дури…
И спорить стало ей невмочь…
Поутру над ее брегами
Теснился кучами народ,
Любуясь брызгами, горами
И пеной разъяренных вод.
Но силой ветров от залива
Перегражденная Нева
Обратно шла, гневна, бурлива
И затопляла острова.
Нева вздувалась и ревела,
Котлом клокоча и клубясь,
И вдруг, как зверь остервенясь,
На город кинулась. Пред нею
Все побежало; все вокруг
Вдруг опустело - воды вдруг
Втекли в подземные подвалы,
К решеткам хлынули каналы,
И всплыл Петрополь, как Тритон,
По пояс в воду погружен".
А. С. Пушкин «Медный всадник»
Уже накануне — 6 ноября — с залива дул сильный ветер. К вечеру погода стала еще хуже, и начала прибывать вода. Ночью разыгралась настоящая буря. Ранним утром на Адмиралтейской башне зажглись сигнальные фонари, предупреждающие жителей города об угрозе наводнения.
Очевидцы вспоминают, что беспечные петербуржцы, проснувшись, и увидев поднявшуюся в каналах воду, поспешили на берега Невы полюбоваться стихией. Но даже тогда, когда жители Адмиралтейской части города еще не ожидали большого несчастья, низменные места, находящиеся на берегу Финского залива, были уже затоплены. Через несколько часов Нева, а также другие реки и каналы, вышли из берегов даже там, где были высокие набережные. Весь город, за исключением Литейной и Рождественской частей, был залит водой почти в рост человека.
Вокруг Мраморного дворца уровень воды составлял «около одной сажени». Потоки воды были столь мощными, что во многих местах против дворца опрокинули гранитные барьеры набережной, «повредив мостовую вокруг дворца и Служебного дома в разных местах на 891сажений [1901 м.] <…> По улицам и Царицыну лугу плыли суда и барки… Один полугалеон с грузом, шедший возле стен Мраморного дворца, ударил в колонну под балконом Служебного дома и переломил одну пополам; … плиты между пилястрами оного фасада, положенные над цоколем, разбиты, также вся штукатурка в круг Служебного дама и на дворе до 2 аршин вышиной, … плававшие по улице доски и бревна выбили во многих местах по фасаду… из стен кирпичи, оборвали штукатурку, разбили рамы и стекла, … а равно и двери… двери под балконом унесены водою». С крыши порывами ветра снесло трубы, бураки и флюгера.
Мраморный дом, спроектированный по образцам европейской архитектуры, имел водопровод и канализацию. Специальные водосточные трубы под зданием соединялись с подземной каменной трубой, проложенной по дну бывшего Красного канала. В XVIII веке канал пролегал от Большой Невы в реке Мойке. Подземная труба проходила вдоль западной стороны дворца, под корпусами здания, и выходила в створе Бестужевского переулка. Поэтому потоки воды заливали дворец не только со стороны Невы, но и изнутри, выливаясь через колодцы, располагавшиеся в кухнях первого этажа, и ливневую канализацию.
Погребной этаж дворца был затоплен водой, она покрывала пол первого этажа и ступени, ведущие с первого этажа в подвалы. Согласно поэтажным планам, в подвалах располагались кладовые, ледники, погреба, кучерская, а также квартиры сторожей и фонарщиков.
Кроме погребов, серьёзно пострадал первый этаж, где находились хозяйственные помещения, кухни бассейн, церковь с ризницей, квартиры священнослужителей и лейб-медика, комнаты библиотекаря и придворных служителей. В 1820-1830-ых годах дом был плотно заселен. В Мраморном дворце и относящемся к ему Служебном доме проживало более 300 человек.
На нижнем этаже Служебного дома располагался манеж, великолепные конюшни с сенниками и хранилищами для провианта и фуража, сараи, прачечная, кучерская и ледники. В конюшнях водой подняло деревянные полы, так что лошади стояли в своих стойлах по брюхо в воде, а вывернутые доски плавали ярдом с ними. Чтобы испуганные животные не взбесились, их необходимо было вывести из конюшен на возвышенное место. После долгих усилий их смогли разместить на втором этаже.
«… промеж конюшен и сараев… в отдельных небольших квартирах» на нижнем этаже находились служители: конюхи, сторожа, полотеры, унтер-берейтер, секретарь, унтер-шталмейстер и гоф-фурьер. Многие их них имели семьи. Во всем нижнем этаже стихия разрушила печи, они пришли в совершеннейшую негодность. Топить их было невозможно, т. к. разрушились не только изразцы, но и сами кирпичи. Вода разбила двери и окна, подняла полы, а под полами повредила кирпичную кладку, которую надо было обязательно переделывать.
Словом, вред в Мраморном дворце и Служебном доме, «причиненный наводнением и бурей, по предварительной оценке, простирается свыше 7 500 рублей».
Не обошлось и без жертв: «… во время сего несчастия в Мраморном дворец утонул в погребу вольнонаемный из отставных солдат фонарщик Роман Яковлев. Великий князь Константин Павлович, узнав о сем в Варшаве, всемилостивейше пожаловал оставшейся после оного жене 300 рублей».
Как только Нева вернулась в свои берега, во дворце начались восстановительные работы. Были заменены выбитые и поломанные бурей стекла и рамы, перестелены полы и исправлены печи в квартирах первого этажа, заново положены полы в конюшнях, манеже, в экипажных сараях Служебного дома. Произвели починку ледника, выправили железную решетку и ворота со стороны набережной, переделали поврежденную мостовую вокруг дворца и Служебного дома. «Для отливания воды из погребов по повелению Его Императорского высочества Михаила Павловича откомандировано было в течение ноября 222 человека рядовых из Преображенского полка… Было нанято 176 вольнонаемных поденщиков… Для очистки от мусора и воды было куплено 2 насоса, 50 ведер и 20 леек. Для осушки поставлена железная печь. В погребах вновь сделали полки и лестницы… В Винных погребах перебрали полы и привезли 2 воза песку. В подвале прачечной вновь вделан котел». Были исправлены разрушенные по фасаду колонны, проведены восстановительные работы на территории вокруг дворца.
Владения Константина Павловича, располагающиеся на берегу Финского залива в Стрельне пострадали значительно больше.
В самом дворце «…от сильной бури с правой стороны каменного дворца, где живет его превосходительство генерал Чечерин, сорвано железо с крыши под слуховое окошко и трубу… потолки попорчены от дождя. <…> Дождями попортило плафон в среднем этаже, а также потолки в верхнем этаже… В среднем и нижнем этажах во многих местах стекла разбиты. Необходимы крайние меры, чтобы спасти от дождя и снега все потолки… Сейчас на исправление крыши находятся только два кровельщика без материала. Известно, что по случаю наводнения и буре все мастеровые, а особенно кровельщики, плотники и печники, чрезвычайно заказаны».
Но гораздо сильнее была повреждена прилегающая территория. «В Мызе Стрелиной опустошения, произошедшие от сего несчастья, весьма значительны; вода затопила всю нижнюю слободу, называемую Ново-Стрельною… Хозяйственный двор со всеми сараями снесен до основания… сверх оного на хозяйственном дворе находящийся угольный сарай водой снесен, и весь уголь разнесен водою… мосты и заборы от ботанического и пчельного садов поломаны и разбросаны, а большею частью совсем унесены… и деревянные строения около каменной кузницы… а также рыбачья коптелка.. да две избы, где прежде была столярная мастерская <…> В садах и роще с корнями вырваны и сломаны 172 дерева… из стоящих в нижнем саду молодых липовых деревьев от наводнения поломаны большая часть, некоторые посохли, на место коих нужно до 1000 штук, а так как ни в Стрельнинских садах, ниже в лесах их не имеется, то по сему Контора имеет честь испросить разрешения на покупку их для таковой посадки». Очень сильно пострадали круглый остров, еще при Петре I засаженный соснами, и сосновая роща, где погибли более 115 деревьев. Многие деревянные сооружения (беседки, мосты, скамьи и т. д.) оказались разрушенными. Канал и пруды занесло песком и илом. По предварительной оценке, ущерб на Мызе Стрелиной составил 27 817 рублей.
Значительно пострадало имущество местных жителей и служителей. «Некоторые жители успели оставить свои дома, другие перевезены на лодках, а иные спаслись на чердаках и крышах. Совершенно снесены водою и разбросаны по берегам сада и соснового острова изба садового ученика М. Емильянова со всем двором, два дома вдовы, купеческой жены Пелагеи Польской, казармы Уланского полка, где жили мастеровые. На кладбище снесло часовню с каменным фундаментом».
22 ноября 1824 года управляющий М. М. Томсен получил повеление из Варшавы «… по местному вашему усмотрению и известности положения каждого из пострадавших, учинить именем Его Высочества пособие по мере возможности». В канцелярию Его Императорского Высочества великого князя Константина Павловича были предоставлены списки, и «для раздачи на вспоможение пострадавшим в Стрельне… выделено 1975 рублей». Потерявшие имущество «помещены жительством в казармы на Заводским прудом во вновь перестроенную половину». В Стрельне развозили хлеб и теплую одежду. Лейб-медики оказывали всем нуждающимся необходимую медицинскую помощь.
Пример великокняжеских владений — два ярких штриха к картине разрушений, причиненных наводнением 1824 года.
По материалам статьи Новиковой О. В. «Владения великого князя Константина Павловича (Мраморный и Стрельнинский дворцы) во время наводнения 1824 года».