"Под крышей дома твоего". Чердаки Эрмитажа
По сухому определению словаря, чердак — всего лишь «нежилое пространство между верхним потолком и кровлей здания». Но чердак Эрмитажа — необычное пространство: оно хранит историю бывшей императорской резиденции и одного из крупнейших музеев мира. Формирование комплекса дворцовых зданий происходило на протяжении ста лет. И затем здания неоднократно перестраивались: возрождались после пожара 1837 г., приспосабливались к нуждам и вкусам новых владельцев, переоснащались новым техническим оборудованием… Все эти изменения оставили свои следы на чердаках. Поэтому приглашаем вас «заглянуть за потолок» и прогуляться над музейными залами!
Дверь в прошлое находится над Ротондой.
Это одно из самых примечательных помещений чердака, которое по достоинству оценил С. Эйзенштейн, выбрав его для съёмок нескольких кадров фильма «Октябрь», когда революционные солдаты и матросы с винтовками наперевес подбирались к Временному правительству.
Здесь можно увидеть обшитую железом деревянную балку, на которой висит люстра. Балку недавно обследовали. Она в хорошем состоянии, поэтому продолжает выполнять свою функцию.
Отсюда начнем наше путешествие над анфиладой залов. Для передвижения проложены железные ходовые мостки. Они были установлены в разное время, и порой можно увидеть «перекрёстки разных лет».
Всё чердачное пространство поделено на секции и перекрыто закрывающимися на ключ решётками.
Эта традиция ведётся со времен восстановления дворца после пожара 1837 г., когда ужесточился контроль за доступом на чердак посторонних. Об этом трагическом событии мы вспомним ещё не раз. А начался он в одном из этих дымоходов Фельдмаршальского зала.
Одно из главных сокровищ чердака — металлическая стропильная система. Это выдающееся достижение инженерной мысли своего времени. Первоначально комплекс зданий Зимнего дворца имел деревянные перекрытия. После пожара стали внедрять несгорающие материалы. Тогда-то и были смонтированы железные конструкции перекрытий — одни из первых в России. Разработкой занимался Матвей Егорович Кларк — инженер и директор Александровского завода. Он спроектировал для поддержания кровли треугольные стропильные фермы («кровельные шпренгели»), а для перекрытий залов — «дутые» эллиптические балки и шпренгели. Весь объём конструкций был выполнен рабочими Александровского завода (около 600 человек) и Военной мастерской под руководством инженер-полковника И. К. Кроля.
Между двумя балками делались микросводы из пустотелых гончарных горшков на известковом растворе, которые изготавливались на заводе Гинтера.
Однако к концу XIX в. от воздействий снега и ветров в стропильных системах накопились деформации, поэтому в 1887 г. под руководством дворцового архитектора Н. А. Горностаева Санкт-Петербургским металлическим заводом была проведена большая работа по установке новых стропил и укрепления старых. Тогда и появились на чердаке рельсы Путиловского завода.
Интересно была решена задача крепления старых кованых ферм и новых, изготовленных из проката. В качестве деталей сопряжения были использованы винтовые домкраты, что позволило легко выбирать все зазоры между конструкциями и объединять их в единую систему.
Стропила можно различить по цвету: черные под самым потолком — старые, красные — новые.
От старых демонтированных конструкций остались чугунные опоры, стоящие у стен.
Пожар изменил не только стропильную систему. Несмотря на то, что дворец восстанавливали «как было», перестройки всё-таки случались. Одно из самых ярких свидетельств — портик над Посольским подъездом. Современный вид он получил после 1837 г., а фрагмент стены с фронтоном старого допожарного подъезда до сих пор можно увидеть на чердаке!
Над новым Посольским подъездом возвели двусветный Зимний сад со световым фонарём, который был разобран при реконструкции сада в 1940-е гг. Световые фонари применялись для максимального использования дневного света в освещении залов. Часть из них сохраняется и поныне. Например, в Военной галерее 1812 г.
С появлением электричества и при реконструкции в 1920-40-х гг. эти источники освещения стали ликвидировать. На месте шахты световых фонарей Тёмного коридора было оборудовано хранилище знамён (на фотографии видны заложенные арки хранилища).
Но остатки некоторых конструкций ещё можно увидеть на чердаке.
А один фонарь разобрали ещё в 1886 г., когда на лестнице Их Величеств в северо-западном ризалите (сейчас ею пользуются только сотрудники музея) по проекту архитектора Н. А. Горностаева и техника В. Л. Пашкова установили гидравлический лифт. Его проём закрыли железной дверцей с фигурным отверстием для поршня и направляющих, по которым ходила кабина.
Позже эту шахту использовали для решения другой насущной задачи — обеспечения эффективного отопления и вентиляции огромного здания. В 1895 г. была построена водо-воздушная система — наиболее совершенная в то время. Горячая вода из котельной поднималась по трубе на чердак, оттуда уже попадала в радиаторы, находящиеся в жилых помещениях. Также вода подавалась в специальные камеры с чугунными батареями-калориферами, от которых воздух нагревался и по специальным каналам внутри стен попадал в залы. Сейчас на чердаке можно увидеть сохранившуюся камеру с расширительными баками для излишков воды в системе.
А вот для отвода «испорченного» воздуха и приспособили шахту гидравлического лифта. К ней пристроили аналогичные камеры с калориферами. Одной, открытой стороной, они примыкали к башне. А с другой к ним подходили воздуховоды, для которых в стенах пробивались новые проёмы, укреплявшиеся рельсами немецкой фирмы KRUPP.
До наших дней дошли овальные отверстия, через которые проходили воздуховоды и решётчатые мостки, некогда проложенные над ними.
Воздуховоды, в свою очередь, были связаны с внутристенными каналами, ведущими в комнаты. Поэтому, когда воздух в камерах нагревался и поднимался вверх по каналу внутри шахты, он увлекал за собой и воздух из залов дворца. Над каналами устанавливались таблички с надписями, указывающими, из каких именно помещений осуществляется вытяжка. Примечательно, что некоторые таблички сохранились до сих пор!
Были и другие инженерные объекты, работающие по принципу подъёма вверх тёплого воздуха. Для вентиляции Большой церкви предназначались специальные «камины», существующие и поныне над Предцерковным залом. Во время богослужений в печках разжигался огонь. Топку плотно закрывали. Воздух из церкви по внутристенным каналам устремлялся в «камины», поддерживая горение. Таким образом происходила вентиляция собора.
Кстати, с чердака Предцерковного зала на колокольню поднимались звонари. Лестница дожила до нашего времени.
А колокольня исчезла в 1939 г. О ней, кроме лестницы, напоминают мощные дугообразные балки, на которых она стояла.
Сохранились и более поздние, не используемые ныне, технические приспособления. В 1950-е гг. над Министерским коридором установили две огромные ёмкости системы пожаротушения.
А в 1970-е гг. вёлся монтаж системы кондиционирования воздуха. Однако при пробных пусках выяснилось, что она создаёт вибрации выше допустимой для старого здания нормы. Работы были остановлены, но часть оборудования осталась.
Это оборудование находится рядом с флагштоком. Точнее, у нижней его части с удерживающей конструкцией. Изначально флагшток, как и стропила, тоже был деревянный. Новый, высотой 14,5 м, собрали в 1885 г. на Санкт-Петербургском металлическом заводе из конических труб котельного железа. Основание сохранилось, а вот сам флагшток в 2005 г. из-за разрушенных коррозией клёпанных швов пришлось заменить на современный из нержавеющей стали.
Немного похоже, только гораздо меньших размеров, выглядят и подвесы для люстр.
Многопудовые люстры парадных залов висят на крюках, укрепленных на цепи из пяти звеньев из полосового железа. Выше от стены до стены протянута вторая корабельная цепь для усиления нижней. В конце XIX — начале XX вв. эти подвесы были либо усилены добавочными конструкциями, как над Фельдмаршальским залом,
либо полностью заменены на новые, как над Иорданской лестницей. А заметные справа небольшие стержни с резьбой удерживают на потолке лестницы деревянный подрамник с живописным плафоном «Олимп» итальянского художника Г. Дициани.
Соответственно, чердаки использовались и для подводки электричества к люстрам. Во многих местах ещё можно встретить фаянсовые кольца-изоляторы для прокладки кабелей и электропроводку начала XX в. для освещения чердаков.
Сейчас освещение включается только при приёме гостей. При свете ламп можно хорошо разглядеть, что архитектура чердаков неразрывно связана с архитектурой помещений, расположенных ниже. Это словно изнанка зала, зазеркалье, в котором меняются местами не левое и правое, а верх и низ; и пол здесь является внешней поверхностью потолка. Вот и тянутся под крышей длинные «валы», высокие «курганы» и ряды «барханов»…
Один из самых наглядных примеров — Петровский зал.
В остальных помещениях после недавнего ремонта уложили скрадывающий объёмы изоляционный материал, но, тем не менее, наиболее «выдающиеся» формы читаются очень хорошо, в чём вы сможете убедиться с помощью нашего теста.
Некоторые залы можно увидеть прямо с чердака через люки, открытые для проветривания в жаркую погоду. Когда в следующий раз будете в Концертном зале, присмотритесь к росписям на потолке.
В специальные окошки можно рассмотреть и крышу. Но для выхода на прогулку нам, в отличии от императора Николая II, потребуется специальное разрешение.
А на чердак время от времени можно попасть всем желающим. Например, в 2006 г. в пространстве над Комендантским подъездом проводилась выставка Ю. Молодковца «Новый Эрмитаж». Для подъёма наверх посетителей был специально оборудован лифт. Рядом с ним установлена перенесённая с крыши будка пожарного часового. Вероятно, одному из дежурных было очень скучно, и он практиковался в навыках рисования, потому что внутри можно обнаружить изображение главки церкви и цитату из первого псалма: «Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых».
На фронтоне сохранился немного искажённый от времени красный цвет, в который был выкрашен Зимний дворец в начале XX в.
Во время Великой Отечественной войны эта будка была постом местной противовоздушной обороны. В военные годы в здание попали две авиабомбы и 30 снарядов, при этом все балки — основа потолочного перекрытия — остались на своих местах. Сейчас о повреждениях напоминают следы от осколков на стенах,
деформированные железные конструкции со швами от электросварки
и повреждённая взрывом дверь над Министерским коридором.
Обычно на чердаках скапливаются различные вещи, которые уже не нужны, но "выбросить жалко". Чердак Эрмитажа — не исключение. Здесь хранятся части демонтированных систем,
хомуты от полукруглых окон и др.
Сотрудники музея находили и бытовые предметы: посуду, столовые приборы, бутылки, термометры и даже комплект документов, часть которых датирована 1835 г. (письма и записки на русском и французском языках, рекламные объявления, визитные карточки). Происхождение этих писем ещё предстоит изучать. Ждут своих исследователей и загадочные архитектурные конструкции, причину появления которых пока определить не удалось.
Как мы видим, чердачные пространства имеют не только практическое назначение, но и хранят следы ушедших эпох. Кроме этого, они по-своему красивы, и их железно-кирпичные интерьеры, порой достигающие 7-метровой высоты, дополняют сложившийся облик Государственного Эрмитажа.
В статье использованы материалы из книги С. А. Маценкова "Чердаки Эрмитажа".
Благодарим генерального директора Государственного Эрмитажа М. Б. Пиотровского и научного сотрудника Сектора научной реставрации и хранения Отдела истории и реставрации памятников архитектуры С. А. Маценкова за содействие в подготовке публикации.
(С) КСЕНИЯ САМАРИНА